Поскольку потаенные ворота Школы вы отыскали, через правила и темы пробрались и даже начали постепенно заселять сообщество, фантазировать и приносить красоту, думаем, самое время попробовать свои силы в одной не то чтобы одобряемой, но уж точно не запрещенной игре, что дарит каждому участнику " ощущение полной свободы и безграничной надежности всего сущего".
Пока без дополнительных правил и ограничений, пробный раунд.
Множество форм я сменил, пока не обрел свободу...
Пока без дополнительных правил и ограничений, пробный раунд.
Множество форм я сменил, пока не обрел свободу...
Я бился волной морской в обрывы белых утесов и радугою вставал над вересковой долиной.
огнем я в печи горел семь лет. и двенадцать был дымом.
листочком зеленым был, в весеннем луче купаясь,
и шляпою Мерлина был - никто там меня не чистил.
Семь лет я бездомным прожил и домом был опустевшим
Я пламенем яростным был и ветром то пламя раздувшим.
Я стылым ветром в крыльях летящих к морю птиц был, и был три долгих века кривым порогом у входа в старый храм.
Был крестиком богомолки и хвороста был вязанкой,
Был "Суммою" средневековой и был безбожника речью,
Четырежды десять весен смоковницей был бесплодной.
И стражей был городской, мирно в то время спавшей,
Я трижды по десять зим был розой засохшей в книге
И был чудаком одним, тот фолиант купившим.
(Попробуй не завздыхать, читаючи Ars armandi!),
Был мантиею магистра, монашеским облаченьем,
Письмом повзрослевшей девицы, отосланным из Параклета...
Стихом Овидия был, а так же, немецким шванком.
Я скоморохом был, народу на удивленье,
Мистерией греческой был и пьесой Лопе де Веги.
На солнце пятна искать, а в прелестях - недостатки.
Письмом Фердинанда был доставлен к двору Кастильи,
А после горел костром на Piazza dei Fiori в Риме.
папой я римским был, и папой я был женевским,
портретом Лютера я долгое время пробыл,
и Кранахом Старшим был, этот портрет создавшим.
Была ледяной прохладой реки, текущей привольно,
Касалась щеки ребенка дыханием легким ветра,
Надгробием тяжким лежала над телом своим бездыханным.
я колосом был пшеничным в сырое и злое лето,
я спал меж страниц янтарных из царской библиотеки
и в русых девичьих косах был солнечным ясным бликом
Попутным бризом я был, соленым морским прибоем,
Болотным огнем я был, зло с путниками шутившим,
И солнечным был лучом, дарившим им вновь надежду.
Росинкою я блестел, а так же капелькой пота,
Я плугом тяжелым был, и парой волов в упряжке,
Лампадою тусклой был и черной краюхой хлеба.
Горел маяком в ночи и мглою равнины полнил.
Я был буквоедом, в игре нашедшим десять повторов,
И ухом, что нам дано, чтоб слушать сказавших раньше ))